Каждый, кто попал в «Русскую Иконописную Школу», будь то сотрудник, или ученик чувствует перемены либо в мировоззрении и духовном состоянии, либо в обстоятельствах своей жизни. Наш копирайтер Елена делится своими ощущениями от соприкосновения с иконописью и тем, как один за другим перед ней растворялись мифы, окружающие этот вид христианского искусства.
Как любовь к созерцанию привела журналиста на выставку икон.
С самой первой оценки по рисованию в первом классе и по сей день тема рисования была не про меня, а про художников, картинами которых я засматривалась на выставках, в галереях и в музеях страны. Всегда испытываю священный трепет от произведений талантливых живописцев и портретистов. Долго рассматриваю пейзажи и портреты, как бы участвуя в творчестве, но только с противоположной стороны от художника – с созерцательной. Видимо от этой любви, а скорее всего Божьим промыслом, я и попала на выставку икон, которая проходила в Самаре в августе.
И вот я на выставке «Русской Иконописной Школы» с мыслью, о возможном материале в газету.
Икон много и все они без признаков старинности образа, как, например, в Третьяковской галерее, но что-то в них есть от тех, покрытых лаком веков. Подолгу останавливаюсь, рассматриваю лики, золотые нимбы, орнамент и восхищаюсь талантом иконописцев — такая в них глубина, одухотворенность, искренность. А потом читаю истории этих людей и вижу, что иконы Богородицы, святого Николая Чудотворца, Спаса Нерукотворного, теплый образ Спиридона Тримифунтского и других святых – это дело рук простых женщин и мужчин, чаще всего без опыта рисования. И здесь мне на ум приходят слова святого Иоанна Златоуста: «без Мене не можете творити ничесоже». А «Русская Иконописная Школа» получается, как та ветвь на плодоносящей виноградной Лозе.
Как пишутся иконы? Монахами и аскетами?
Удивительно, до этого самого дня, несмотря на то, что в церковной среде достаточно давно, я никогда не задумывалась о том, как пишутся иконы. И когда на выставке мне тоже предложили обучаться иконописи, все равно не смогла ассоциировать себя с этим видом искусства. Дело было даже не в первой тройке по рисованию. Увидела же я работы людей, которые, как и я, рисовали только в школе. Здесь было еще и другое. Иконопись для меня, а как оказалось и для сотни других людей, была каким-то сакральным действием. До сих поря я встречала иконописцев только среди монахинь и считала, что не моего ума дело — думать об этом «таинстве». В общем, это был просто постулат: пишут иконы и расписывают храмы только монахи и особо аскетичные люди, которые занимаются этим всю жизнь и в глубокой тайне от других, из поколения в поколение передают этот навык.
А Господь, приоткрыв для меня эту тему на выставке икон, повел дальше. Чудесным стечением обстоятельств я стала копирайтером и редактором в «Русской Иконописной Школе» и изнутри увидела совершенно иное отношение к иконописи. Я познакомилась со множеством личных историй тех, кто через иконопись приблизился к Богу, воцерковился. Прочитывая рассказ за рассказом, отзыв за отзывом, видела какой трепет испытывают люди при написании образа и как меняется не только их жизнь, но и жизнь близких.
Только представьте, кто-то в семье начинает обучаться иконописи. Он берет благословение священника, начинает рисовать, во время работы молится, когда закончит работу, несет в храм освящать. Это путь, по которому человек идет к Богу, и все остальные члены семьи, так или иначе участвуют в этом процессе. А дальнейшая судьба этой иконы в руках Божьих. Стать семейной реликвией этого рода, так чтобы правнуки дарили ее своим детям со словами: «Эту икону написала наша прабабушка, ваша прапрабабушка!» А может стать молельным образом в каком-нибудь сельском, городском или монастырском храме.
Чудеснейшая женщина, иконописец, основатель и преподаватель «Русской Иконописной Школы» Елена Стажук так говорит про иконы: «После освящения икона уже не принадлежит человеку, который ее написал. Она принадлежит Богу».
Как же просто и легко развеялся еще один миф — о необходимости особой аскезы у иконописцев. Ведь если иконы пишут разные люди: монах — в иконописной мастерской монастыря, домохозяйка — дома, то они и привносят в икону каждый свое внутренне состояние. А безгрешных людей нет – хоть в монастыре, хоть в миру. И даже святые считали сами себя грешнейшими из людей. А как же определить ту меру греховности, при которой можно браться за написание иконы и при которой нельзя приступать. Вспоминается случай, как в строящемся тюремном храме иконы для него писала женщина заключенная. Так вот оно что получается! Все что происходит с иконой до самого ее освящения – таинство только человека, который ее пишет, только его внутренние переживания, чувства и его личная молитва, выражающаяся не только словами, но и красками. А вот после того, как образ освящен в храме, он становится иконой для всех, и содержание иконы в духовном смысле как бы возвышается над личной составляющей иконописца.
Это так же, как процесс приготовлении просфор. Ведь они представляют из себя часть самого мистического, самого сокровенного для каждого православного человека – часть Евхаристии. А кто месит тесто, соединяет части, придавая форму, наносит печать и выпекает эти просфоры? В монастырях это делают просфорники в просфорной. А в миру – по благословению настоятеля прихожане храма на своей кухне. И просфора – это сначала просто хлеб, выпеченный с молитвой, по особому рецепту, с соблюдением технологий. Хлебом она и остается до момента, как из нее вынут частички о здравии или об упокоении, или в память святых. После этого просфора уже становится святыней. Не чудо ли это? Так же и в иконописи.
При написании икон, чудо на каждом шагу. Чудо в том, что мысль научить иконописи каждого желающего пришла создателям школы и реализовалась через онлайн формат, доступный абсолютно в любой точке планеты. Чудо в том, что этот формат обучения повернул для обучающихся на 180 градусов всемирную изоляцию во время первой волны коронавируса. Когда люди не смогли ходить в храмы, чувствовали себя потерянными и не знали, куда деться и как спасаться, у них появилась возможность писать иконы, усиленно молиться самим и дать такую возможность другим. Чудо, что люди без художественного образования пишут канонический образ по всем правилам. Чудо в преображении их жизни, когда излечиваются от рака и уныния, переоценивают свою жизнь. Чудо в явлении свету настоящей писанной иконы по старинным технологиям. Ведь каждый ученик школы напишет одну и более икон. Икон, перед которыми будут молиться, даст Бог не одно поколение людей. Икон, которыми будут благословлять на брак, дарить крестникам, духовному отцу, любимой маме. А когда ученики из разных стран начинают посылать друг другу фотографии только что освященных икон – это практически крестный ход по планете – тоже чудо!
И по какой же причине все это должно быть сокрыто от широкого круга людей? Почему только избранные должны испытать такие перемены внутреннего и внешнего мира? Ведь перед Богом все равны! Поэтому щедро делится своими знаниями и опытом мастер иконописец Елена Стажук. Иконопись для нее — дело жизни, а научить иконописи каждого желающего – это ее миссия.
Когда читаю комментарии к статьям и постам «Русской Иконописной Школы» вижу, что среди верующих вокруг иконописи сложились разные представления. Кто-то просто не задумывался о такой возможности. Кто-то окутан мифами. Кто-то не верит в свои силы.
Ну а те, кто познакомился с этим мастерством – просто счастливые люди. Ведь они прикоснулись к вечности. Они сами так и говорят, забыв прежние предрассудки и свои оценки по рисованию.
